ВАРВАРСКИЕ ПРАВДЫ

общее условное название записей (сборников) обычного права различных германских племен, расселившихся на территории Римской империи, в период становления раннефеодальных государств (5—10 вв. н.э.). Название утвердилось в исторической науке в целях противопоставления «правд» компиляциям римского права. Наиболее известными из этих В.п. являются «Салическая правда» франков (510), Бургундская и Баварская (5—6 вв.), Аллеманская (конец 6 в.) и Лан- гобардская (7 в.) «правды» на континенте, а также англосаксонские сборники — «правда» Этельберта (ок. 600) и Судебник Альфреда (9 в.). Континентальные правды были составлены на латинском, англосаксонские — на племенном древнеанглийском языке. Как принято считать, запись племенных обычаев германских народов началась в результате принятия ими христианства, как это позднее произошло и в Киевской Руси («Русская правда»). Одной из наиболее ранних и значимых считается «Саллическая правда», составление которой относят к царствованию франкского короля Хлодвига после его обращения в христианство. Большинство положений этого закона и других ранних В.п. посвящено установлению штрафов за различные проступки, а также за неявку ответчика в местный суд по вызову истца. Считается, что эти установления означали первую попытку под влиянием христианства и зарождающейся королевской власти перейти к мирному разрешению споров и возмещению причиненного ущерба фиксированными денежными санкциями вместо племенного обычая кровной мести. Англосаксонская правда Этельберта содержит еще более детальную шкалу материальных возмещений (композиций) за различные повреждения (за четыре передних зуба, за различные пальцы и ногти, синяки на внешних местах и под одеждой и т.п.). За убийство у франков и англосаксов платился вергельд — плата, отдаваемая частично родственникам убитого, частично — в королевскую казну. Величина вергельда напрямую зависела от статуса убитого: различие проводилось не только между рабом, полусвободным и свободным, но и в достаточно отчетливой форме между свободными, главным образом по принципу «полезности» для общества и приближенности к королю. Так, вергельд за убийство чиновника короля или его телохранителя втрое превышал вергельд за убийство простого свободного франка. Женщины детородного возраста также охранялись повышенным вергельдом. Защита королевского дома первое время отличалась от других свободных размером штрафа («Правда» Этельберта), однако впоследствии «злой умысел» против короля и целый ряд других преступлений начинают относиться к разряду государственных, за которые устанавливается смертная казнь с конфискацией имущества (Судебник Альфреда). Повышенным штрафом охраняются священники, карается кража «имущества Бога и церкви» (в «правде» Этельберта — в 12-кратном размере). Зачастую вер- гельды были очень велики и превышали пределы возможностей одного лица по их выплате, однако поскольку древнее право руководствовалось принципом коллективной ответственности (выплата возмещения родом роду и семьей — семье) и объективного вменения (привлечения к ответственности невиновных), уплата вергельда возлагалась также на родственников преступника или на всю общину (поселение), на территории которой было совершено преступление. Королевская власть постепенно начала выступать как «охранительница всеобщего мира и порядка», гарант мирного разрешения споров и наказания преступников, она поддерживала принцип коллективной ответственности, превратившейся в институт круговой поруки. Лишь постепенно, под влиянием отдельных принципов римского права, в основном через церковь, усилился принцип индивидуальной ответственности при наличии вины. В целом же В.п. были почти свободны от влияния римского права, и лишь в наиболее поздних из континентальных «правд» можно проследить элементы такого влияния с увеличением в них числа норм гражданского права. В англосаксонских правдах, включая правду Альфреда и законы Кнута (11 в.), римское влияние оставалось слабым и в основном проявлялось через канонические установления (о завещаниях и т.п.), зато сохранялось влияние племенного скандинавского права, привнесенного норманнскими нашествиями. Влияние церкви сказывалось в основном на призывах к справедливости и гуманности, которые отражены в «правдах» и ранних законах при одновременном включении в эти сборники выдержек из библии — например, Судебник Альфреда начинается с изложения десяти заповедей и деяний апостолов. Хотя родовые отношения и связи в эпоху «варварских правд» еще были преобладающими для правового статуса личности, «Правды» отразили процесс разложения племенных общин и зарождения права индивидуальной (семейной) собственности на землю. Объем и содержание прав на различные угодья еще не имели четкого выражения и носили следы коллективистских отношений. Наибольшей защитой, как «свое» имущество, пользовался дом с пристройками и вообще любое обнесенное изгородью место, затем, в убывающей степени, сад, поле, участок луга. Множество положений В.п. относится к судопроизводству, ибо одной из основных целей записи обычаев было установление основ правопорядка в зарождавшихся германских государствах. Порядок судопроизводства был единым и в гражданских, и в уголовных делах. Местный суд был в основном племенным собранием старейшин, «мудрых». Процесс был состязательным, инициатива обвинения принадлежала частному лицу. Потерпевший сам вызывал ответчика на суд, но злостное уклонение от явки могло повлечь за собой королевские санкции. Суд, как правило, лишь наблюдал за состязанием сторон и устанавливал, кем выигран спор, поэтому он не мог состояться без явки обоих тяжущихся. Обвиняемый либо сам должен был представить доказательства своей невиновности, либо суд указывал на ту из сторон, на которую возлагалось бремя доказывания. Чаще всего таким доказательством служило ритуальное сопри- сяжничество (совместная клятва). Обычно соприсяж- никами были члены рода, подтверждающие хорошую репутацию обвиняемого и истинность его клятвы. Все клятвы должны были произноситься по особым формулам, без ошибок, любая из которых влекла за собой проигрыш дела, ибо в этом случае считалось, что бог не считает эту сторону правой. По мере развития раннефеодальной государственности усиливалось представление о королях как высших судьях, карающих за самые серьезные преступления, а также защищающих вдов, сирот и всех тех, кто не имел господина, способного их защитить. Однако королевское правосудие, как и его роль «наместника Бога», охраняющего мир и порядок, носили исключительный характер и могли быть дарованы в отдельных случаях как особая милость. С другой стороны, центральная власть не была настолько сильна и структурирована, чтобы иметь возможность в любой момент брать на себя функции племенных органов и церкви. С. В. Чиркин