Привлечение к ответственности фактически контролирующего лица при банкротстве корпорации

это выражение и практика появились в праве относительно недавно на волне развития идеи «прокалывания корпоративной вуали» (см.). В дополнение к имеющимся правилам (п. 3 ст. 53 ГК РФ, п. 1 ст. 60.1 Закона о банкротстве), Верховный Суд РФ (в постановлении Пленума № 53 от 21.17.2017) признал, что необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него «фактической возможности» давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия. Сообразно этому подходу, «контролирующим лицом» может быть признано и то, «которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника», лицо, которое извлекло «существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности» и т. д. Тем самым, представляется, по существу расширена сфера действия указанных норм закона.