Заключается в использовании метода дифференцированного анализа операциональной и личностно-смысловой (индивидуализирующей) сторон криминальной деятельности преступника для построения розыскных версий и определения причастности одного лица (группы лиц) к совершению серии убийств. К числу таких психологических признаков относят: а) одинаковый психологический контекст преступной деятельности в целом (цель, мотив); б) одинаковый субъективный смысл отдельных действий преступника; в) сходные операциональные составляющие такой деятельности (способ, средства, орудия); г) ритуализированность поведения (В.Н. Кудрявцев, 1998; J. Geberth, 1996; J. Money, 1986; J. Douglas, A. Moon, 1997).
При рассмотрении конкретного уголовного дела (оперативных материалов) не всегда представляется возможным однозначно вывести заключение о серийном характере преступлений и о необходимости его объединения с другими делами в одно производство. Тем более сложно квалифицировать «серийность» в случаях, когда преступление является единичным или когда серия совершалась на территориях, обслуживаемых разными ОВД. Единичное преступление на территории конкретного ОВД, не имея аналогов, чаще всего, в течение длительного времени не учитывается как серийное. Не анализируется в связи с аналогичными делами в соседних регионах. Тем более преступление не рассматривается как серийное, когда оно является первым в последующей (возможно) серии преступлений. Возможен также вариант, когда лицо, склонное к совершению серийных убийств, задерживается и осуждается уже после первого эпизода. Данный случай не учитывается в последующем как серийный, хотя для подобных лиц в большей части случаев характерно возвращение к криминальной активности после отбытия срока наказания (А.Ю. Лаговский, Л.А. Бегунова, М.С. Басенко, 1998). Однако, как показывает практика, построение выводов относительно причастности к совершению серии убийств одного лица лишь на основе изложенных выше факторов не всегда удается. В некоторых случаях, при схожести нескольких криминалистических параметров совершенных преступлений, ряд параметров может иметь отличия. Например, характеристики мест совершения преступлений могут совпадать, может совпадать и время совершения преступлений, но орудия преступлений могут быть разными в разных эпизодах, могут также быть разными и виктимологические характеристики. Кроме того, не всегда удается однозначно выявить мотивацию, цель, направленность умысла преступника. В итоге отбрасывается связь между этими преступлениями и розыскная работа ведется в разных направлениях. В других случаях наоборот, внешняя схожесть всех признаков и обстоятельств совершения убийств, ведет к ошибочному суждению о принадлежности их к одной серии, и в результате долгой работы по розыску преступника, оказывается, что они были совершены разными лицами.
Указанный метод реализуется в несколько этапов: 1) операциональный анализ преступления (включает в себя психологическое реконструирование ситуации и построение ее модели, а также выявление основных криминалистических (объективных) признаков, к числу которых относятся место, время, способ, орудия и т.п.); 2) анализ личностно-смысловой стороны преступления (включает определение общего смыслового контекста криминальной активности (например, манипулирования с жертвой, доминирования, унижения, достижения ощущения контроля и т.п.), и выявление “сигнальных” индивидуализирующих признаков преступления (к их числу можно отнести характеристики контакта преступника с жертвой, психологическая модель поведения “преступник-жертва”, характер и т.н. «схему» причиненных повреждений и т.п.); 3) занесение полученных данных в «Специальную форму систематизации результатов интерпретации материалов дела» по каждому из изучаемых эпизодов (Е.Г. Самовичев, Д.В. Миронов, 2001); (4) сравнительный анализ данных и построение выводов относительно идентичности преступлений.
(Д.В. Миронов)