ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА ПРАВА

одно из течений в немецкой философии права, возникшее после Первой мировой войны на основе философских разр а б о т о к Мюнхенской школы феноменологии (А. Пфендер, А. Райнах, Ф. Кауфман и др.). Ф.ш.п. исходила из различения права и закона, но не ставила задачу дать содержательный критерий правовых законов и отрицала дуализм естественного права и позитивного права, формулируемого в законах и судебных решениях. Представители Ф.ш.п., в традиции объективного идеализма, признавали реальными объективные сущности правовых явлений и отношений, которые, однако, не даны в качестве готового нормативного порядка, объективного естественного права, не зависящего от познающего субъекта. Как явление, право существует только как позитивное право в официальных актах, имеющих сущность права, конкретно формулируется законодателями и судьями. Однако, с позиции Ф.ш.п., законы и другие властные акты могут быть и произвольными; правовыми они являются постольку, поскольку законодателям удается открыть объективную сущность регулируемых отношений, или «природу вещей». В той или иной мере это постепенно достигается во всех правовых системах, ибо во всех этих системах присутствуют общие универсальные понятия, институты и нормы. Особенность Ф.ш.п. проявляется в гносеологическом аспекте правопонимания. Феноменологический метод Э. Гуссерля интерпретируется как «усмотрение» субъектом реальных надындивидуальных сущностей вещей путем «эйдетической интуиции» (греч. еШоз — образ, сущность). Благодаря последней достигается соединение объекта и субъекта, например, ученого- правоведа, и если она направлена на поиск общеобязательных норм, то в сознании рождаются конструкции «эйдетического права», которые, однако, еще не есть право в собственном смысле, пока они не сформулированы в законе. С одной стороны, эти правовые конструкции считаются априорными, но, с другой — аналогично законам математики, они невозможны вне познающего субъекта, которому надлежит открыть их. Тем самым Ф.ш.п. подчеркивает определяющую роль юриспруденции в правотворчестве: открытие априорных правовых конструкций — это не властно-волевой процесс коллективного законотворчества, а элитарный высококвалифицированный труд, выходящий за рамки рационально-эмпирического познания. После Второй мировой войны идеи Ф.ш.п. получили развитие за счет соединения гносеологии Мюнхенской школы с феноменологической аксиологией М. Шелера и Н. Гартмана, получившей название «материальная ценностная этика». Распространение последней было характерно для послевоенной Германии как реакция на неокантианский ценностный формализм и релятивизм. В этой аксиологии феноменологический тезис об «идеальном бытии сущностей» интерпретировался как бытие объективных идеальных ценностей. Этим ценностям приписывалось не только бытие, независимое от сознания, абсолютная вневременная значимость, но и обязывающая нормативность: когда они познаются посредством «ценностного чувства», то приобретают качество долженствования, связывающее познающего субъекта. Применение «материальной ценностной этики» в философии права позволило сформулировать содержательный критерий правового характера законов; за образец были взяты ценности европейской правовой культуры, основанные на христианской этике и идеологии естественных прав человека. Эти ценности рассматривались не как исключительная особенность европейской культуры, а как абсолютные, впервые открытые европейским правосознанием и проявляющиеся в менее развитых правовых культурах, хотя и в разной мере. В.А. Четвернин