Отрасль национального права, рассматривающая правовые отношения, отягощенные иностранным или международным элементом, т.е. контакты с какой-либо системой права, отличной от внутренней системы. Не является отраслью международного публичного права.
МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО
Международное частное право
Источник: Международное миграционное право: глоссарий терминов
МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО
от англ. international private law) – совокупность норм, регулирующих гражданско-правовые отношения, т.е. имущественные и связанные с ними неимущественные отношения, а также отношения, регулируемые нормами семейного, трудового и процессуального права, которые имеют международный характер.
Источник: Государство и право. Краткий словарь терминов и разъяснений по правоведению
Международное частное право
(«разграничивающее право», «коллизионное право», «конфликтное право») - совокупность норм, регулирующих гражданские, семейные, трудовые и процессуальные отношения с участием иностранного элемента. Главным специфическим признаком МЧП выступает коллизия права (от лат. «collisio» — столкновение), то есть вопрос о том, какой из двух или нескольких правопорядков должен квалифицироваться в качестве решающего (компетентного) применительно к конкретному отношению. Термин МЧП предложил американский юрист, член Верховного Суда США Джозеф Стори в конце 1834 г. в работе «Комментарии к конфликтному праву». В России название МЧП появилось в научном обороте после выхода в свет работы Н.П. Иванова «Основания международной частной юрисдикции» (1865 г.).
Международное частное право
совокупность правовых норм, регулирующих гражданские, семейные, трудовые, процессуальные отношения с иностранцами, лицами без гражданства, иностранными юридическими лицами или государствами; объектом этих правоотношений является вещь, находящаяся за границей. В состав международного частного права входят нормы прямого действия, содержащие соответствующие правила поведения, а также коллизионные нормы, которые лишь указывают на то, право какого государства должно быть применено в конкретном случае (например, нормы о применении закона по месту заключения договора, нахождения имущества, заключения брака и др.). Международное частное право отличается от международного публичного права, которое регулирует отношения между государствами и другими участниками международного общения. (см.: Международное право).
Источник: Теория государства и права в схемах и определениях
МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО
сложный комплекс правовых норм, регулирующих гражданско-правовые отношения, имеющие международный характер (иностранный элемент). Последний может проявиться, в частности, в том, что в них участвуют иностранцы, иностранные юридические лица и государства; что они связаны с территорией двух или нескольких государств; что объектом таких правоотношений является вещь, находящаяся за границей. Понятие "гражданско-правовые отношения" в М.ч.п. приобретает особое значение: это не только имущественные и связанные с ними неимущественные отношения, но и отношения, регулируемые нормами семейного, трудового и процессуального права. Источники М.ч.п. - акты внутреннего законодательства и международные договоры. Основной задачей М.ч.п. является разрешение коллизии (столкновения) между двумя правопорядками, поэтому значительную часть М.ч.п. состав-лют коллизионные нормы, указывающие, право какого государства должно быть применено к данному отношению. Другая часть - нормы прямого действия, непосредственно регулирующие гражданско-правовые отношения международного характера.
Источник: Большой юридический словарь
МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО
совокупность принципов и норм международного права, регулирующих частноправовые отношения, которые имеют международный характер. Международный характер этих правоотношений может проявиться, в частности, в том, что в них участвуют иностранцы, иностранные юридические лица и иностранные государства; что они связаны с территорией двух или нескольких государств; что объектом таких правоотношений является вещь, находящаяся за границей. Под частноправовыми отношениями понимаются гражданские имущественные и связанные с ними неимущественные отношения, а т.ж. отношения, регулируемые нормами семейного и трудового права. Нормы М.ч.п. регулируют и отношения, возникающие в ходе международного экономического и научно-технического сотрудничества. К ведению М.ч.п. относятся вопросы гражданско-правового положения иностранцев, иностранных юридических лиц и смешанных обществ, права собственности, обязательственного права (внешнеторговые сделки, договоры морской, железнодорожной и воздушной перевозки, кредитно-расчетные отношения), авторского, изобретательского права, семейного, наследственного права и т.н. международного гражданского процесса. В состав М.ч.п. входят нормы двух видов. В одних случаях норма содержит в себе прямое правило, устанавливающее права и обязанности (нормы прямого или непосредственного регулирования). В других случаях нормам, ч. п. указывает лишь, право какого государства должно быть применено к данному отношению, т.е. содержит отсылку к праву какого-либо государства (коллизионная норма).
Источник: Экономика и право: словарь-справочник
МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО
совокупность норм национального права, регулирующих гражданско-правовые отношения, имеющие "международный характер". Международный характер этих правоотношений может проявиться, в частности, в том, что в них участвуют иностранцы, иностранные юридические лица и иностранные государства; что они связаны с территорией двух или нескольких государств; что объектом таких правоотношений являются объекты (вещи, права и проч.), находящиеся за границей. Под гражданско-правовыми отношениями понимаются имущественные и связанные с ними неимущественные отношения, а также отношения, регулируемые нормами семейного, трудового, процессуального и проч. права. Нормы М.ч.п. регулируют и отношения, возникающие во внешнеэкономической деятельности. К области М.ч.п. относятся вопросы гражданско-правового положения иностранцев, иностранных юридических лиц, права собственности, обязательственного права (внешнеэкономические сделки, договоры морской, железнодорожной и воздушной перевозки, кредитно-расчетные отношения), авторского, изобретательского права, семейного, наследственного права и международного гражданского процесса (см.). В состав М.ч.п. входят материально-правовые и коллизионные нормы. В одних случаях норма содержит в себе прямое правило, устанавливающее права и обязанности (нормы прямого или непосредственного регулирования). В др. случаях норма М.ч.п. указывает лишь, право какого государства должно быть применено к данному отношению, т.е. содержит отсылку к праву какого-либо государства (коллизионная норма). Нормы М.ч.п. содержатся во внутригосударственном праве, а сам процесс кодификации в сфере международного частного права различается. В некоторых странах приняты специальные законы по международному частному праву (Австрия, Бельгия, Венгрия, Грузия, Польша, Швейцария и др.). В ряде государств кодификационный процесс развивается по пути принятия кодексов международного частного права (Тунис, Бельгия, Болгария, Турция и др.). В России, а также в таких государствах, как Германия, Франция, Испания, Португалия и др., кодификационный процесс в области международного частного права развивается в рамках отраслей права и нормы международного частного права включены как в отраслевые кодификационные законы (кодексы), так и в обычные (не кодификационные) законы. В России, напр., подробное регулирование в области международного частного права осуществлено Гражданским кодексом, который содержит специальный разд. VI "Международное частное право"; нормы, регулирующие международные частноправовые отношения, содержатся в Гражданском процессуальном кодексе РФ; Арбитражном процессуальном кодексе РФ; Кодексе торгового мореплавания РФ; Семейном кодексе РФ; в Федеральном законе "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" 2002 г., в ряде др. законов.
Источник: Словарь международного права.
МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО
совокупность норм, регулирующих гражданские правоотношения, возникающие в условиях борьбы и сотрудничества государств. Нормы эти регулируют гражданско-правовое и гражданско-процессуальное положение иностранных граждан и иностранных юридических лиц. В состав М. ч. п. входит также коллизионное право (см. Коллизионная норма).
М. ч. п. регулирует правоотношения, в которых наряду с государством (государственными организациями) участвуют граждане и юридические лица. М. ч. п. регулирует особый вид гражданских правоотношений, возникающих в условиях экономических (в особенности торговых) отношений между государствами; поэтому ряд норм М. ч. п. непосредственно вытекает из начал международного публичного права (см.), напр., норма М. ч. п., согласно которой сделки советских торговых представительств за границей подчинены советскому праву и советской подсудности, поскольку Советское государство не выразило прямого согласия на подчинение их иностранному праву и иностранной подсудности, – эта норма является прямым выводом из начала суверенности государства как субъекта международного общения.
В соответствии с этим источники М. ч. п. носят двоякий характер: нормы М. ч. п. выражены частью во внутренних законах государства, частью же в международных договорах и некоторых международных обычаях.
Основным содержанием советских законов и заключенных Советским Союзом международных договоров в части, касающейся вопросов М. ч. п., является: регулирование гражданско-правовых отношений во внешней торговле СССР, осуществляемых на основе государственной монополии внешней торговли СССР (см.); регулирование вопросов советской собственности за границей и иностранной собственности в СССР; нормы о гражданских (в частности семейных) правах иностранцев в СССР и советских граждан за границей; нормы о гражданско-процессуальном положении иностранных физических и юридических лиц и ряд других норм.
Советский Союз, регулируя вопросы М. ч. п. в своем законодательстве и международных договорах, исходит из интересов борьбы за мир во всем мире, сотрудничества с иностранными государствами, в том числе и с капиталистическими странами, на началах взаимности, равенства и соблюдения заключенных соглашений.
Исходя из возможности мирного сосуществования двух систем – социалистической и капиталистической – и суверенного равенства всех государств; М. ч. п. направлено на создание наиболее благоприятных условий для развития экономических отношений с иностранными государствами на началах уважения суверенитета государств.
Однако империалистические государства срывают развитие нормальных экономических отношений. Они подвергли Советский Союз, Китайскую Народную Республику и европейские народно-демократические страны экономической блокаде, которая нашла свое выражение также и в многочисленных нарушениях со стороны государственных органов капиталистических стран общепризнанных норм М. ч. п. – в нарушениях, направленных против прав и интересов государств демократического лагеря и их граждан. Экономическая блокада содействовала распаду единого мирового рынка на два параллельных мировых рынка, образованию нового мирового рынка демократических стран.
При регулировании гражданских правоотношений, возникающих на новом мировом рынке, создана такая система, которая обеспечивает сотрудничество на началах действительного равенства и согласованности хозяйственных планов. Это сотрудничество между странами демократического лагеря развивается на прочной основе планомерного подъема их экономики и товарищеского согласования народнохозяйственных планов, строится на равноправии больших и малых народов, уважении взаимных интересов и взаимопомощи в экономическом развитии.
Здесь не может быть места взаимоуничтожающей конкуренции, так как страны искренне заинтересованы в успехах друг друга.
В противоположность этому особенностями отношений между нациями и государствами в лагере империализма является стремление США к подчинению себе других капиталистических государств, а также обострение империалистических противоречий.
Отражая особенности экономических отношений в лагере империализма, законодательство и судебная практика империалистических государств в области М. ч. п., так же как и в других отношениях, преследует и экспансионистские цели проникновения в хозяйственную и политическую жизнь других стран, захвата чужих рынков, навязывания другим странам своих правовых порядков. Под нажимом крупных империалистических держав малые и экономически слабые буржуазные государства предоставляют фирмам этих крупных государств неизмеримо большие права, чем эти последние предоставляют гражданам и фирмам малых стран. Иногда такие грубые нарушения действительной взаимности прикрываются началом формального «равенства» сторон. Так, напр., торговый договор 1948 г. между Италией и США предусматривает права граждан «обеих стран» проводить-на территории другой договаривающейся стороны любую деятельность торгового, промышленного, финансового характера, закупать любое движимое и недвижимое имущество, производить геологические изыскания, использовать богатства недр страны и т. п. В условиях нынешнего соотношения экономики США и Италии такой договор означает передачу американским трестам экономического и политического господства в Италии.
Буржуазия стран, связавших свою судьбу с американским империализмом, выбросила за борт знамя буржуазно-демократических свобод и национального суверенитета. Это нашло свое отражение, в частности, и в нормах буржуазного права и процесса, регулирующих положение иностранных граждан. Одним из общепризнанных правовых начал М. ч. п. является то, что иностранец, совершивший правонарушение, должен нести ответственность в соответствии с законами той страны, где совершено правонарушение. Однако в целом ряде стран, где в наст, время расположились американские войска, американские военнослужащие не подлежат местной юрисдикции и не могут быть привлечены к ответственности за совершаемые ими многочисленные правонарушения.
М. ч. п. регулирует правоотношения, в которых наряду с государством (государственными организациями) участвуют граждане и юридические лица. М. ч. п. регулирует особый вид гражданских правоотношений, возникающих в условиях экономических (в особенности торговых) отношений между государствами; поэтому ряд норм М. ч. п. непосредственно вытекает из начал международного публичного права (см.), напр., норма М. ч. п., согласно которой сделки советских торговых представительств за границей подчинены советскому праву и советской подсудности, поскольку Советское государство не выразило прямого согласия на подчинение их иностранному праву и иностранной подсудности, – эта норма является прямым выводом из начала суверенности государства как субъекта международного общения.
В соответствии с этим источники М. ч. п. носят двоякий характер: нормы М. ч. п. выражены частью во внутренних законах государства, частью же в международных договорах и некоторых международных обычаях.
Основным содержанием советских законов и заключенных Советским Союзом международных договоров в части, касающейся вопросов М. ч. п., является: регулирование гражданско-правовых отношений во внешней торговле СССР, осуществляемых на основе государственной монополии внешней торговли СССР (см.); регулирование вопросов советской собственности за границей и иностранной собственности в СССР; нормы о гражданских (в частности семейных) правах иностранцев в СССР и советских граждан за границей; нормы о гражданско-процессуальном положении иностранных физических и юридических лиц и ряд других норм.
Советский Союз, регулируя вопросы М. ч. п. в своем законодательстве и международных договорах, исходит из интересов борьбы за мир во всем мире, сотрудничества с иностранными государствами, в том числе и с капиталистическими странами, на началах взаимности, равенства и соблюдения заключенных соглашений.
Исходя из возможности мирного сосуществования двух систем – социалистической и капиталистической – и суверенного равенства всех государств; М. ч. п. направлено на создание наиболее благоприятных условий для развития экономических отношений с иностранными государствами на началах уважения суверенитета государств.
Однако империалистические государства срывают развитие нормальных экономических отношений. Они подвергли Советский Союз, Китайскую Народную Республику и европейские народно-демократические страны экономической блокаде, которая нашла свое выражение также и в многочисленных нарушениях со стороны государственных органов капиталистических стран общепризнанных норм М. ч. п. – в нарушениях, направленных против прав и интересов государств демократического лагеря и их граждан. Экономическая блокада содействовала распаду единого мирового рынка на два параллельных мировых рынка, образованию нового мирового рынка демократических стран.
При регулировании гражданских правоотношений, возникающих на новом мировом рынке, создана такая система, которая обеспечивает сотрудничество на началах действительного равенства и согласованности хозяйственных планов. Это сотрудничество между странами демократического лагеря развивается на прочной основе планомерного подъема их экономики и товарищеского согласования народнохозяйственных планов, строится на равноправии больших и малых народов, уважении взаимных интересов и взаимопомощи в экономическом развитии.
Здесь не может быть места взаимоуничтожающей конкуренции, так как страны искренне заинтересованы в успехах друг друга.
В противоположность этому особенностями отношений между нациями и государствами в лагере империализма является стремление США к подчинению себе других капиталистических государств, а также обострение империалистических противоречий.
Отражая особенности экономических отношений в лагере империализма, законодательство и судебная практика империалистических государств в области М. ч. п., так же как и в других отношениях, преследует и экспансионистские цели проникновения в хозяйственную и политическую жизнь других стран, захвата чужих рынков, навязывания другим странам своих правовых порядков. Под нажимом крупных империалистических держав малые и экономически слабые буржуазные государства предоставляют фирмам этих крупных государств неизмеримо большие права, чем эти последние предоставляют гражданам и фирмам малых стран. Иногда такие грубые нарушения действительной взаимности прикрываются началом формального «равенства» сторон. Так, напр., торговый договор 1948 г. между Италией и США предусматривает права граждан «обеих стран» проводить-на территории другой договаривающейся стороны любую деятельность торгового, промышленного, финансового характера, закупать любое движимое и недвижимое имущество, производить геологические изыскания, использовать богатства недр страны и т. п. В условиях нынешнего соотношения экономики США и Италии такой договор означает передачу американским трестам экономического и политического господства в Италии.
Буржуазия стран, связавших свою судьбу с американским империализмом, выбросила за борт знамя буржуазно-демократических свобод и национального суверенитета. Это нашло свое отражение, в частности, и в нормах буржуазного права и процесса, регулирующих положение иностранных граждан. Одним из общепризнанных правовых начал М. ч. п. является то, что иностранец, совершивший правонарушение, должен нести ответственность в соответствии с законами той страны, где совершено правонарушение. Однако в целом ряде стран, где в наст, время расположились американские войска, американские военнослужащие не подлежат местной юрисдикции и не могут быть привлечены к ответственности за совершаемые ими многочисленные правонарушения.
Источник: Советский юридический словарь
МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО
совокупность норм, регулирующих гражданско-правовые отношения, имеющие международный характер, обусловленный субъектностью (иностранные граждане, иностранные юридические лица, иностранные государства), территорией одного или более иностранного государства, объектом правоотношений (если он находится за границей), то есть гражданско-правовые отношения, осложненные иностранным элементом.
Источниками международного частного права являются как акты национального законодательства, так и международные договоры. В ГК международному частному праву посвящен раздел VII (гл. 74 и 75, ст. 1093 - 1135 ГК).
Право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо осложненным иным иностранным элементом, определяется на основании Конституции Республики Беларусь, ГК, иных законодательных актов, международных договоров Республики Беларусь и не противоречащих законодательству международных обычаев. Соглашение сторон о выборе права должно быть явно выражено или прямо вытекать из условий договора и обстоятельств дела, рассматриваемых в их совокупности. Если в соответствии с п. 1 ст. 1093 ГК невозможно определить право, подлежащее применению, применяется право, наиболее тесно связанное с гражданско-правовыми отношениями, осложненными иностранным элементом. Правила раздела VII ГК об определении права, подлежащего применению судом, соответственно применяются другими органами, наделенными правомочиями решать вопрос о подлежащем применению праве.
Согласно ст. 1094 ГК при определении права, подлежащего применению, суд основывается на толковании юридических понятий в соответствии с правом страны суда, если иное не предусмотрено законодательными актами. Если юридические понятия, требующие правовой квалификации, не известны праву страны суда или известны под другим названием или с другим содержанием и не могут быть определены путем толкования по праву страны суда, то при их квалификации может применяться право иностранного государства.
Статьей 1095 ГК установлено, что при применении иностранного права суд или иной государственный орган устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве. В целях установления содержания норм иностранного права суд может обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением к Министерству юстиции Республики Беларусь, иным компетентным государственным органам Республики Беларусь, в том числе находящимся за границей, либо привлечь экспертов. Лица, участвующие в деле, вправе представлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного права, на которые они ссылаются в обоснование своих требований или возражений, и иным образом содействовать суду в установлении содержания этих норм. Если содержание норм иностранного права, несмотря на предпринятые в соответствии со ст. 1095 ГК меры в разумные сроки, не установлено, применяется право Республики Беларусь.
В соответствии со ст. 1096 ГК любая отсылка к иностранному праву в соответствии с правилами раздела VII ГК, кроме случаев, предусмотренных данной статьей, должна рассматриваться как отсылка к материальному, а не коллизионному праву соответствующей страны. Обратная отсылка к праву Республики Беларусь и отсылка к праву третьей страны применяются в случаях применения иностранного права согласно ст. 1103, п. 1, 3, 5 ст. 1104, ст. 1106 и 1109 ГК (см. Коллизионные нормы в отношении лиц).
Последствия обхода акта законодательства предусмотрены ст. 1097 ГК, в силу которой недействительны соглашения и иные действия участников отношений, регулируемых гражданским законодательством, направленные на то, чтобы в обход правил раздела VII о подлежащем применению праве подчинить соответствующие отношения иному праву. В этом случае применяется право соответствующего государства, подлежащее применению в соответствии с разделом VII ГК.
Суд применяет иностранное право независимо от того, применяется ли в соответствующем иностранном государстве к аналогичным отношениям право Республики Беларусь, за исключением случаев, когда применение иностранного права на началах взаимности предусмотрено законодательством. Если применение иностранного права зависит от взаимности, предполагается, что она существует, поскольку не доказано иное (ст. 1098 ГК).
Иностранное право не применяется в случаях, когда его применение противоречило бы основам правопорядка (публичному порядку) Республики Беларусь, а также в иных случаях, прямо предусмотренных законодательными актами. В этих случаях применяется право Республики Беларусь (ст. 1099 ГК).
В соответствии со ст. 1100 ГК правила раздела VII ГК не затрагивают действия императивных норм права Республики Беларусь, регулирующих соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. При применении права какой-либо страны (кроме Республики Беларусь) согласно правилам раздела VII ГК суд может применить императивные нормы права другой страны, имеющие тесную связь с рассматриваемым отношением, если согласно праву этой страны такие нормы должны регулировать соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. При этом суд должен принимать во внимание назначение и характер таких норм, а также последствия их применения.
В случаях, когда подлежит применению право страны, в которой действуют несколько территориальных или иных правовых систем, применяется правовая система в соответствии с правом этой страны (ст. 1101 ГК).
В силу предписаний ст. 1102 ГК Правительством Республики Беларусь могут быть установлены ответные ограничения (реторсии) в отношении прав граждан и юридических лиц тех государств, в которых имеются специальные ограничения прав граждан и юридических лиц Республики Беларусь.
Значительную часть международного частного права составляют так называемые коллизионные нормы, определяющие, право какого государства должно быть применено к конкретным правоотношениям, осложненным иностранным элементом; вторую группу составляют нормы прямого действия, непосредственно регулирующие гражданско-правовые отношения международного характера.
См. также Коллизионные нормы в отношении внедоговорных обязательств; Коллизионные нормы в отношении договорных обязательств; Коллизионные нормы в отношении интеллектуальной собственности; Коллизионные нормы в отношении личных неимущественных прав; Коллизионные нормы в отношении наследственного права; Коллизионные нормы в отношении права собственности и иных вещных прав; Коллизионные нормы в отношении сделок, представительства, исковой давности.
Источниками международного частного права являются как акты национального законодательства, так и международные договоры. В ГК международному частному праву посвящен раздел VII (гл. 74 и 75, ст. 1093 - 1135 ГК).
Право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо осложненным иным иностранным элементом, определяется на основании Конституции Республики Беларусь, ГК, иных законодательных актов, международных договоров Республики Беларусь и не противоречащих законодательству международных обычаев. Соглашение сторон о выборе права должно быть явно выражено или прямо вытекать из условий договора и обстоятельств дела, рассматриваемых в их совокупности. Если в соответствии с п. 1 ст. 1093 ГК невозможно определить право, подлежащее применению, применяется право, наиболее тесно связанное с гражданско-правовыми отношениями, осложненными иностранным элементом. Правила раздела VII ГК об определении права, подлежащего применению судом, соответственно применяются другими органами, наделенными правомочиями решать вопрос о подлежащем применению праве.
Согласно ст. 1094 ГК при определении права, подлежащего применению, суд основывается на толковании юридических понятий в соответствии с правом страны суда, если иное не предусмотрено законодательными актами. Если юридические понятия, требующие правовой квалификации, не известны праву страны суда или известны под другим названием или с другим содержанием и не могут быть определены путем толкования по праву страны суда, то при их квалификации может применяться право иностранного государства.
Статьей 1095 ГК установлено, что при применении иностранного права суд или иной государственный орган устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве. В целях установления содержания норм иностранного права суд может обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением к Министерству юстиции Республики Беларусь, иным компетентным государственным органам Республики Беларусь, в том числе находящимся за границей, либо привлечь экспертов. Лица, участвующие в деле, вправе представлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного права, на которые они ссылаются в обоснование своих требований или возражений, и иным образом содействовать суду в установлении содержания этих норм. Если содержание норм иностранного права, несмотря на предпринятые в соответствии со ст. 1095 ГК меры в разумные сроки, не установлено, применяется право Республики Беларусь.
В соответствии со ст. 1096 ГК любая отсылка к иностранному праву в соответствии с правилами раздела VII ГК, кроме случаев, предусмотренных данной статьей, должна рассматриваться как отсылка к материальному, а не коллизионному праву соответствующей страны. Обратная отсылка к праву Республики Беларусь и отсылка к праву третьей страны применяются в случаях применения иностранного права согласно ст. 1103, п. 1, 3, 5 ст. 1104, ст. 1106 и 1109 ГК (см. Коллизионные нормы в отношении лиц).
Последствия обхода акта законодательства предусмотрены ст. 1097 ГК, в силу которой недействительны соглашения и иные действия участников отношений, регулируемых гражданским законодательством, направленные на то, чтобы в обход правил раздела VII о подлежащем применению праве подчинить соответствующие отношения иному праву. В этом случае применяется право соответствующего государства, подлежащее применению в соответствии с разделом VII ГК.
Суд применяет иностранное право независимо от того, применяется ли в соответствующем иностранном государстве к аналогичным отношениям право Республики Беларусь, за исключением случаев, когда применение иностранного права на началах взаимности предусмотрено законодательством. Если применение иностранного права зависит от взаимности, предполагается, что она существует, поскольку не доказано иное (ст. 1098 ГК).
Иностранное право не применяется в случаях, когда его применение противоречило бы основам правопорядка (публичному порядку) Республики Беларусь, а также в иных случаях, прямо предусмотренных законодательными актами. В этих случаях применяется право Республики Беларусь (ст. 1099 ГК).
В соответствии со ст. 1100 ГК правила раздела VII ГК не затрагивают действия императивных норм права Республики Беларусь, регулирующих соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. При применении права какой-либо страны (кроме Республики Беларусь) согласно правилам раздела VII ГК суд может применить императивные нормы права другой страны, имеющие тесную связь с рассматриваемым отношением, если согласно праву этой страны такие нормы должны регулировать соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. При этом суд должен принимать во внимание назначение и характер таких норм, а также последствия их применения.
В случаях, когда подлежит применению право страны, в которой действуют несколько территориальных или иных правовых систем, применяется правовая система в соответствии с правом этой страны (ст. 1101 ГК).
В силу предписаний ст. 1102 ГК Правительством Республики Беларусь могут быть установлены ответные ограничения (реторсии) в отношении прав граждан и юридических лиц тех государств, в которых имеются специальные ограничения прав граждан и юридических лиц Республики Беларусь.
Значительную часть международного частного права составляют так называемые коллизионные нормы, определяющие, право какого государства должно быть применено к конкретным правоотношениям, осложненным иностранным элементом; вторую группу составляют нормы прямого действия, непосредственно регулирующие гражданско-правовые отношения международного характера.
См. также Коллизионные нормы в отношении внедоговорных обязательств; Коллизионные нормы в отношении договорных обязательств; Коллизионные нормы в отношении интеллектуальной собственности; Коллизионные нормы в отношении личных неимущественных прав; Коллизионные нормы в отношении наследственного права; Коллизионные нормы в отношении права собственности и иных вещных прав; Коллизионные нормы в отношении сделок, представительства, исковой давности.
Источник: Юридический словарь современного гражданского права. Беларусь. 2009
МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО
совокупность норм, регулирующих гражданско-правовые отношения, т.е. имущественные и связанные с ними неимущественные отношения, а также отношения, регулируемые нормами семейного, трудового и процессуального права, которые имеют международный характер. Он может проявляться в том, что: в них участвуют иностранные граждане и лица без гражданства, иностранные юридические лица и иностранные государства; они связаны с территорией двух или нескольких государств; объектом таких правоотношений является вещь, находящаяся за границей, или за границей имеют место факты, с которыми связано возникновение, изменение или прекращение правоотношений. Таким образом, нормы М.ч.п. регулируют отношения, возникающие в ходе международного экономического и научно-технического сотрудничества. К области М.ч.п. относятся вопросы гражданско-правового положения иностранцев, иностранных юридических лиц и смешанных обществ, права собственности, обязательственного права (внешнеторговые сделки, договоры морской, железнодорожной и воздушной перевозки, кредитно-расчетные отношения), авторского и изобретательского права, семейного и наследственного права, гражданско-процессуальные вопросы (процессуальные права иностранцев, судебные поручения, исполнение иностранных судебных и арбитражных решений, внешнеторговый и морской арбитраж). В состав М.ч.п. входят нормы двух видов. В одних случаях норма содержит прямое правило, устанавливающее права и обязанности (нормы прямого или непосредственного регулирования). В других случаях норма М.ч.п. указывает лишь, право какого государства должно быть применено к данному отношению, т.е. содержит отсылку к праву какого-либо государства. Такая так называемая коллизионная норма разрешает определенный вопрос, но не самостоятельно, а в совокупности с законодательством той страны, на которое она ссылается (например, она отсылает к закону гражданства лица, месту заключения договора, нахождения имущества, совершения брака). Большинство норм М.ч.п. являются коллизионными, в связи с чем его называют иногда коллизионным правом. Исторически М.ч.п. возникло и развивалось как коллизионное право и состояло только из коллизионных норм. В ряде государств (Великобритания, США, Польша и др.) оно продолжает пониматься исключительно как коллизионное. Вопрос о предмете М.ч.п. в доктринах различных государств решается неодинаково. Для английской и американской доктрин характерен процессуальный подход к проблемам М.ч.п. — как коллизионные рассматриваются вопросы выбора права, т.е. правила о том, какие споры по правоотношениям с иностранным элементом должны рассматриваться местными судами, а какие — судами других государств. Во Франции основное внимание уделяется вопросам французского гражданства и правовому положению во Франции иностранцев, а уже затем рассматриваются вопросы коллизии законов и международной подсудности, хотя работы некоторых ученых Франции, а также Швейцарии характеризуются и более широким подходом. Большинство юристов других европейских стран сводят М.ч.п. к коллизионному праву (Германия), иногда с добавлением вопросов международного гражданского процесса (Польша, Венгрия), либо объединяют в М.ч.п. и коллизионные, и материально-правовые нормы (Болгария, Чехия). Китайская доктрина исходит, как правило, из широкого подхода к М.ч.п., относя к нему все случаи регулирования гражданско-правовых отношений с иностранным элементом (китайская теория «большого » М.ч.п.), однако имеются и сторонники понимания М.ч.п. как исключительно коллизионного (теория «маленького» М.ч.п.). Для российской доктрины характерен широкий подход к М.ч.п. Она включает в его сферу все нормы, регулирующие гражданско-правовые отношения с иностранным элементом, с учетом того, что определяющие значение имеет сам характер отношений, предмет регулирования. Наиболее совершенным признается материально-правовой метод, при котором материальная норма применяется без обращения к коллизионной норме. Исходя из такого подхода к М.ч.п. должны быть отнесены международно-правовые нормы, унифицированные путем заключения международных соглашений. Наряду с межгосударственными соглашениями в международной практике все большее значение приобретают унифицированные правила международного торгового права, не обязательные для применения сторонами в контракте, но существенно сужающие путем их факультативного применения (при согласии сторон) возможность и необходимость применения коллизионных норм. Высказывались и соображения в пользу включения в состав М.ч.п. не только унифицированных норм международных конвенций, но и материальных норм внутреннего законодательства, которые непосредственно, без применения коллизионной нормы регулируют отношения с иностранным элементом. М.ч.п. согласно господствующей концепции, это составная часть внутренней правовой системы каждого государства. Международное публичное право, и М.ч.п. служат одной и той же цели — созданию правовых условий развития международного сотрудничества в различных областях. И в том, и в другом случаях речь вдет о международных отношениях в широком смысле, т.е. об отношениях, выходящих за пределы одного государства. Хотя в ряде случаев и М.ч.п., и международное публичное право регулируют общий комплекс одних и тех же отношений, но с использованием специфических для каждой из этих систем методов. основные отличия М.ч.п. от международного публичного права касаются, во-первых, содержания регулируемых отношений. Как отмечено, предметом М.ч.п., является особая группа гражданско-правовых отношений имеющих международный характер. Во- вторых, основным субъектом М.ч.п. является не государство, хотя и оно может выступать в этом качестве, а отдельные лица — физические (граждане) и юридические (государственные организации, частные фирмы, предприятия, научно-исследовательские и иные организации). Сфера М.ч.п. — отношения между юридическими лицами и гражданами государств. В-третьих, международные договоры в М.ч.п. также имеют большое значение в качестве источников регулирования, однако их правила применяют не непосредственно, а после того, как они в определенной форме санкционированы государством. Имеются и другие различия между М.ч.п. и международным публичным правом, обусловленные в конечном счете неодинаковым характером предмета регулирования (разный порядок рассмотрения споров, применения санкций в случае нарушения прав и т.д. В то же время существует тесная связь между этими двумя правовыми системами, их нормами и институтами. Исходные начала М.ч.п. и международного публичного права едины и это выражается, в частности, в том, что определяющими для М.ч.п. являются основополагающие принципы международного публичного права, прежде всего принципы суверенитета государств невмешательства во внутренние дела, недопущения дискриминации (принцип недискриминации). Нормы М.ч.п. в значительной степени формируются каждым из государств самостоятельно, однако при этом большое значение имеет принцип соблюдения ими как своих договорных обязательств, так и общеобязательных для всех государств норм и принципов международного права. Наглядна связь М.ч.п. и международного публичного права, когда в качестве источника М.ч.п. применяются нормы, сформулированные первоначально как правила международного договора и трансформированные затем в нормы внутреннего законодательства. Целеустремленность М.ч.п. и международного публичного права как отмечал еще И.С. Перетерский, является однородной. Устанавливая нормы по вопросам международного частного права, наше государство исходит и з стремления к миру и сотрудничеству. Эта же политика находит свое выражение и в международных договорах, заключаемых с Россией. Дальнейшее развитие международных связей России, переход к открытому обществу сопровождается значительным увеличением актов внутреннего российского законодательства, регулирующих отношения в области М.ч.п.. Особое значение для М.ч.п. имеют нормы новых ГК РФ и СК РФ; нормы М.ч.п. содержатся также в АПК РФ, в Таможенном кодексе РФ, во многих других актах, посвященных специальным видам отношений (внешней торговле, валютному регулированию, инвестиционной деятельности и др.). См. также Унификация международного частного права. М.М. Богуславский
Источник: Юридическая энциклопедия
МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО
термин, впервые появившейся в литературе, науке и практике в 1834 г.; в истории и доктрине связывается с именем члена Верховного суда США Джозефа Стори, который использовал его в труде "Комментарий о коллизии законов". С 1841 г. термин "МЧП" стал фигурировать в работах ученых Германии (Шаффнер), а затем и Франции (Феликс). В отечественной науке разработка проблем МЧП началась сравнительно поздно, во второй половине XIX в. Первой специальной работой, посвященной МЧП. был труд Н.П. Иванова под названием "Основания частной международной юрисдикции" (1865). В фундаментальном курсе международного права Ф.Ф. Мартенса "Современное международное право цивилизованных народов" (1896) были осуществлены разработка, систематизированное изложение вопросов МЧП. Под ним автор подразумевал совокупность юридических норм, определяющих применимость к данному правоотношению заинтересованного лица. действующего в области международного оборота, права или закона отечественного или иностранного государства. Ни в отечественной, ни в зарубежной литературе до сих пор не существует единодушно принятого определения МЧП. Ученые из разных стран на различных этапах развития науки МЧП оспаривали все элементы, составляющие это понятие: и "международное", и "частное", и "право". В.М. Корецкий в "Очерках международного хозяйственного права"(1928) упоминает не менее 50 различных видов названий, отнюдь не всегда расходящихся между собой лишь в мелочах, например: "международное гражданское право", "международное положение частных лиц", "действие и применение законов различных государств согласно принципам международного права", "общее частное право иностранцев", "выбор права", "междучастное право", "разграничивающее право", "конфликты прав", "международное положение частных лиц", "теория конфликтов законов в области частного права", "международное хозяйственное право". Наиболее общим моментом, отражающим позицию российской доктрины в этой области, является взгляд на МЧП как совокупность (систему) норм, регулирующих общественные отношения цивилистического характера, хотя и относящихся к различным отраслям внутригосударственного права, а не только к собственно гражданскому праву (семейному, трудовому, торговому, земельному, хозяйственному и т.д., в зависимости от существующей в данном государстве разбивки объективного права на отрасли), но лежащих в сфере международного хозяйственного (гражданского) оборота (в широком смысле слова). Во многих определениях, даваемых учеными, фигурирует такой признак рассматриваемых отношений, как "иностранный элемент" (И.С. Перетерский, С.Б. Крылов, Л.А. Лунц, Г.К. Матвеев, М.М. Богуславский, С.Н. Лебедев и др.). Нельзя согласиться, что этот признак является конститутивным для объекта регулирования данной совокупности норм: просто присутствие так называемого "иностранного элемента" - скажем, наличие в отношении иностранного участника - далеко не всегда обеспечивает включенность в орбиту регулирования, иными словами, действие именно МЧП. В частности, бытовые сделки, совершаемые иностранными гражданами за границей, повсюду в мире регулируют гражданским правом государства, где совершается сделка, а не его МЧП. "Иностранный элемент" присутствует, а МЧП - нет. Решающим, конститутивным фактором в этом отношении выступает проявление юридической связи данного отношения с правовопорядками двух или более государств.
Значительное число споров в науке МЧП возникало и продолжает возникать и по вопросу о месте в юридической системе и правовой природе МЧП. Палитра взглядов чрезвычайно широка: от квалификации его международно-правовой природы до принципиального отрицания вообще качеств, свойственных собственно праву как таковому. Наиболее ярко выражены в данном отношении три направления в отечественной правовой науке. Это международно-правовая концепция правовой природы МЧП (ее сторонниками были В.Э. Грабарь, С.А. Голунский, A.M. Ладыженский, С.Б. Крылов. М.А. Плоткин, а также Ф.И. Кожевников, С.А. Малинин, Л.Н. Галенская, И.П. Блищенко и др.); концепция МЧП как внутригосударственного права (И.С. Перетерский, Л.А. Лунц, В.М. Корецкий, М.И. Брагинский, И.А. Грингольц, В.П. Звеков, С.Н. Лебедев, Г.К. Матвеев, А.Л. Маковский, М.М. Богуславский, B.C. Поздняков, А.А. Рубанов, М.Г. Розенберг, О.Н. Садиков и т.д.); наконец, третья группа позиций формируется вокруг взгляда на МЧП как комплекс норм, вбирающих в себя как международно-правовые, так и национально-правовые нормы (А.Н. Макаров, в известной степени Г.И. Тункин, Р.А. Мюллерсон, воспринявший в 80-е гг. XX столетия точку зрения Макарова и придавший ей современное звучание, М.Н. Кузнецов, В.Г. Храбсков и др.).
Указанные концепции не являются монолитными, однако общим стержнем каждой из них выступает какая-либо одна идея. Например, ряд ученых (Перетерский, Лунц, Богуславский, Матвеев, Звеков, Зыкин и т.д.) считают, что МЧП - самостоятельная отрасль внутригосударственного права в системе отраслей российского права: другие (О.Н. Садиков, М.И. Брагинский, И.А. Грингольц) считают его частью гражданского права, тем не менее, не выводя его за национально-правовые, т.е. внутригосударственные рамки. Одни "международники" полагают, что МЧП - отрасль международного права (С.А. Малинин), другие - что МЧП есть часть международной системы права, т.е. международного права в широком смысле слова. Ю.М. Колосов придерживается концепции о принадлежности МЧП к третьей - особой - системе права, которая существует наряду с системами внутригосударственного и международного права. Известна точка зрения Г.И. Тункина о том, что МЧП не является ни особой системой, ни отраслью права, хотя и имеет свой специфический предмет регулирования - "выходящие за рамки системы одного государства отношения между субъектами различных национальных правовых систем".
МЧП в большинстве случаев признается самостоятельной правовой отраслью. Особой категорией, определяющей своеобразие, а значит, и самостоятельность МЧП, помимо объекта регулирования, методов и принципов регулирования - известной триады, формирующей отрасль права как таковую, - являются коллизионные нормы. Коллизионная природа МЧП продолжает оставаться его существенной особенностью. Воздействие на регулируемый объект в МЧП обеспечивается с помощью двух методов - коллизионно-правового и материально-правового. Коллизионный метод регулирования - исторически первый в МЧП (см. Коллизионное право). Материально-правовой метод в современном МЧП большинством автором связывается прежде всего с унификацией национально-правовых норм, регулирующих отношения гражданско-правового характера, которые лежат в сфере международного оборота, посредством международно-правового договора. Процессы унификации на многосторонней основе начинают активизироваться в МЧП в основном с конца XIX в., вследствие чего в его нормативном составе укореняется еще одна разновидность материально-правовых норм - единообразные нормы, созданные международными договорами, сфера которой существенно расширяется за счет вовлечения в нее все новых видов международного экономического сотрудничества (лизинга, факторинга, вексельных отношений, торгового посредничества, отношений по перевозке и т.д.).
Вместе с тем некоторые ученые рассматривали и возможность регулирования общественных отношений этого вида с помощью национальных материально-правовых норм, т.е. норм "прямого действия" (И.С. Перетерский, М.М. Богуславский, М.Н. Кузнецов, О.Н. Садиков, Н.И. Марышева, Л.А. Лунц). Однако квалификация их в качестве норм МЧП не соответствует коллизионной природе МЧП, поскольку материально-правовые нормы национального права, хотя и рассчитаны на регламентацию общественных отношений, составляющих объект регулирования, специфичный именно для МЧП, тем не менее, сами не входят в нормативный состав МЧП (более ранние, основные труды Л.А. Лунца, Г.К. Матвеева, А.Б. Левитина, Г.К. Дмитриевой и др.). Таким образом, вопрос о нормативном составе МЧП представляет собой достаточно сложную проблему. В то же время нельзя не отметить, что для отнесения к МЧП национальных норм, специально существующих во внутреннем правопорядке для регулирования особых отношений, лежащих вне сферы юрисдикции одного государства, т.е. отношений МЧП. объект регулирования может служить самодостаточным критерием - в противном случае у такого рода норм не оказывается собственной отраслевой "обители".
МЧП как система норм характеризуется определенным своеобразием источников права, регулирующих подпадающие под его действие общественные отношения. Традиционным для отечественной науки выступало положение о двойственности источников МЧП. что выражалось в их делении на международные и национальные (Мартене, Макаров, Корецкий, Перетерский, Лунц, Богуславский, Мюллерсон, Кузнецов и др.). К международным принято относить договоры и обычаи, к национальным - внутригосударственный (национальный) закон (включая и подзаконные акты), а применительно к практике ряда соответствующих государств - судебное решение (прецедент).
Международно-правовой договор - основная форма унификации национально-правовых норм различных государств (материально-правовых, или коллизионных). Следовательно, принадлежность договора к источникам МЧП выступает краеугольным камнем в учении о нормативном составе МЧП. Однако при этом необходимо уточнить, что международный договор регулирует затрагиваемые МЧП отношения не прямо, а опосредствованно, благодаря механизмам трансформации содержащихся в нем положений в нормы внутригосударственного права. Так, положение п. 4 ст. 15 Конституции РФ о том, что общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры РФ являются частью правовой системы РФ, выступает "генеральной" трансформационной нормой, которая обеспечивает соблюдение правил, содержащихся в договоре, всеми соответствующими субъектами национального права, в том числе и в сфере, относящейся к МЧП. Сходные положения содержатся в конституциях других государств (Великобритании, Германии, США, Франции, Нигерии и т.д.).
Собственно говоря, принципиальной и основной юридической обязанностью любого государства-участника по всякому международно-правовому соглашению является обеспечение всеми доступными государству средствами того, чтобы соблюдались положения заключенного договора. В реальности исполнение государством своих международно-правовых обязательств осуществляется именно в национально-правовой сфере за счет материальной (в противовес формальной) трансформации, т.е. путем создания каких-либо специальных органов либо их упразднения, издания или отмены соответствующих актов, приведения в соответствие с содержанием и целями договора внутреннего правопорядка в целом и т.д. Перечень и характер таких средств имплементации (осуществления) международным правом не определяется, поскольку это - область исключительно внутригосударственная. Таким образом, государство как бы дважды "пропускает" международный договор через свою волю: первый раз, когда оно в той или иной форме соглашается на юридическую обязательность для себя данного договора (путем подписания, ратификации, присоединения и т.д.), а во второй - посредством трансформации положений международного договора в национальное право. Однако международный договор не утрачивает своих качеств источника МЧП, поскольку в том, что касается его содержания, юридической обязательности его норм, они уже получили соответствующее волеизъявление рассматриваемого суверена. Непреложным также остается и другой постулат науки международного права, касающийся правовой природы таких обязательств, - международный договор обязывает только государства, а не физических или юридических лиц, несмотря на то, что в ряде случаев внешне положения договора могут восприниматься как раз противоположным образом (и это особенно проявляется в международно-правовых соглашениях сферы МЧП, например, в Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980г.. или Конвенции о международной аренде оборудования 1988 г., или вексельных конвенциях 1930г., подписанных в Женеве, и др.) - как обязательство, взятое на себя и подлежащее реализации именно государством. Заключается же оно в обязании подвластных государству субъектов национального права следовать положениям, сформулированным в договоре (формы и средства такого обязывания определяются самим государством). Таким образом, рассмотрение международного договора в качестве источника МЧП возможно при непременном условии отказа от формально-юридического подхода к соответствующим квалификациям.
Решение вопроса о международном обычае как источнике МЧП в принципе аналогично тому, как это происходит в случае с международным договором. Л.А. Лунц указывал, что особенно часто применяемые в сфере международного хозяйственного оборота обычаи - это обычаи международной торговли. Всякий раз, когда речь идет о международном обычае в аспекте источника МЧП, необходимо иметь в виду, что он должен быть "освоен" государством, т.е. признан им в соответствии с критериями, свойственными квалификации обычая как такового в качестве источника права.
Наконец, судебное решение (прецедент) как отдельный вид источников МЧП не представляет особых трудностей в смысле квалификации его в качестве такового, если это касается практики государств, устойчиво следующих системе "общего права", а также ряда континентальных стран (Франция, Германия, Венгрия и др.). Для ситуации в РФ в этом плане характерно то, что судебное решение не признается источником права де-юре, хотя де-факто оно таковым является, по поводу чего в юридической литературе высказывались соответствующие соображения.
Значительное число споров в науке МЧП возникало и продолжает возникать и по вопросу о месте в юридической системе и правовой природе МЧП. Палитра взглядов чрезвычайно широка: от квалификации его международно-правовой природы до принципиального отрицания вообще качеств, свойственных собственно праву как таковому. Наиболее ярко выражены в данном отношении три направления в отечественной правовой науке. Это международно-правовая концепция правовой природы МЧП (ее сторонниками были В.Э. Грабарь, С.А. Голунский, A.M. Ладыженский, С.Б. Крылов. М.А. Плоткин, а также Ф.И. Кожевников, С.А. Малинин, Л.Н. Галенская, И.П. Блищенко и др.); концепция МЧП как внутригосударственного права (И.С. Перетерский, Л.А. Лунц, В.М. Корецкий, М.И. Брагинский, И.А. Грингольц, В.П. Звеков, С.Н. Лебедев, Г.К. Матвеев, А.Л. Маковский, М.М. Богуславский, B.C. Поздняков, А.А. Рубанов, М.Г. Розенберг, О.Н. Садиков и т.д.); наконец, третья группа позиций формируется вокруг взгляда на МЧП как комплекс норм, вбирающих в себя как международно-правовые, так и национально-правовые нормы (А.Н. Макаров, в известной степени Г.И. Тункин, Р.А. Мюллерсон, воспринявший в 80-е гг. XX столетия точку зрения Макарова и придавший ей современное звучание, М.Н. Кузнецов, В.Г. Храбсков и др.).
Указанные концепции не являются монолитными, однако общим стержнем каждой из них выступает какая-либо одна идея. Например, ряд ученых (Перетерский, Лунц, Богуславский, Матвеев, Звеков, Зыкин и т.д.) считают, что МЧП - самостоятельная отрасль внутригосударственного права в системе отраслей российского права: другие (О.Н. Садиков, М.И. Брагинский, И.А. Грингольц) считают его частью гражданского права, тем не менее, не выводя его за национально-правовые, т.е. внутригосударственные рамки. Одни "международники" полагают, что МЧП - отрасль международного права (С.А. Малинин), другие - что МЧП есть часть международной системы права, т.е. международного права в широком смысле слова. Ю.М. Колосов придерживается концепции о принадлежности МЧП к третьей - особой - системе права, которая существует наряду с системами внутригосударственного и международного права. Известна точка зрения Г.И. Тункина о том, что МЧП не является ни особой системой, ни отраслью права, хотя и имеет свой специфический предмет регулирования - "выходящие за рамки системы одного государства отношения между субъектами различных национальных правовых систем".
МЧП в большинстве случаев признается самостоятельной правовой отраслью. Особой категорией, определяющей своеобразие, а значит, и самостоятельность МЧП, помимо объекта регулирования, методов и принципов регулирования - известной триады, формирующей отрасль права как таковую, - являются коллизионные нормы. Коллизионная природа МЧП продолжает оставаться его существенной особенностью. Воздействие на регулируемый объект в МЧП обеспечивается с помощью двух методов - коллизионно-правового и материально-правового. Коллизионный метод регулирования - исторически первый в МЧП (см. Коллизионное право). Материально-правовой метод в современном МЧП большинством автором связывается прежде всего с унификацией национально-правовых норм, регулирующих отношения гражданско-правового характера, которые лежат в сфере международного оборота, посредством международно-правового договора. Процессы унификации на многосторонней основе начинают активизироваться в МЧП в основном с конца XIX в., вследствие чего в его нормативном составе укореняется еще одна разновидность материально-правовых норм - единообразные нормы, созданные международными договорами, сфера которой существенно расширяется за счет вовлечения в нее все новых видов международного экономического сотрудничества (лизинга, факторинга, вексельных отношений, торгового посредничества, отношений по перевозке и т.д.).
Вместе с тем некоторые ученые рассматривали и возможность регулирования общественных отношений этого вида с помощью национальных материально-правовых норм, т.е. норм "прямого действия" (И.С. Перетерский, М.М. Богуславский, М.Н. Кузнецов, О.Н. Садиков, Н.И. Марышева, Л.А. Лунц). Однако квалификация их в качестве норм МЧП не соответствует коллизионной природе МЧП, поскольку материально-правовые нормы национального права, хотя и рассчитаны на регламентацию общественных отношений, составляющих объект регулирования, специфичный именно для МЧП, тем не менее, сами не входят в нормативный состав МЧП (более ранние, основные труды Л.А. Лунца, Г.К. Матвеева, А.Б. Левитина, Г.К. Дмитриевой и др.). Таким образом, вопрос о нормативном составе МЧП представляет собой достаточно сложную проблему. В то же время нельзя не отметить, что для отнесения к МЧП национальных норм, специально существующих во внутреннем правопорядке для регулирования особых отношений, лежащих вне сферы юрисдикции одного государства, т.е. отношений МЧП. объект регулирования может служить самодостаточным критерием - в противном случае у такого рода норм не оказывается собственной отраслевой "обители".
МЧП как система норм характеризуется определенным своеобразием источников права, регулирующих подпадающие под его действие общественные отношения. Традиционным для отечественной науки выступало положение о двойственности источников МЧП. что выражалось в их делении на международные и национальные (Мартене, Макаров, Корецкий, Перетерский, Лунц, Богуславский, Мюллерсон, Кузнецов и др.). К международным принято относить договоры и обычаи, к национальным - внутригосударственный (национальный) закон (включая и подзаконные акты), а применительно к практике ряда соответствующих государств - судебное решение (прецедент).
Международно-правовой договор - основная форма унификации национально-правовых норм различных государств (материально-правовых, или коллизионных). Следовательно, принадлежность договора к источникам МЧП выступает краеугольным камнем в учении о нормативном составе МЧП. Однако при этом необходимо уточнить, что международный договор регулирует затрагиваемые МЧП отношения не прямо, а опосредствованно, благодаря механизмам трансформации содержащихся в нем положений в нормы внутригосударственного права. Так, положение п. 4 ст. 15 Конституции РФ о том, что общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры РФ являются частью правовой системы РФ, выступает "генеральной" трансформационной нормой, которая обеспечивает соблюдение правил, содержащихся в договоре, всеми соответствующими субъектами национального права, в том числе и в сфере, относящейся к МЧП. Сходные положения содержатся в конституциях других государств (Великобритании, Германии, США, Франции, Нигерии и т.д.).
Собственно говоря, принципиальной и основной юридической обязанностью любого государства-участника по всякому международно-правовому соглашению является обеспечение всеми доступными государству средствами того, чтобы соблюдались положения заключенного договора. В реальности исполнение государством своих международно-правовых обязательств осуществляется именно в национально-правовой сфере за счет материальной (в противовес формальной) трансформации, т.е. путем создания каких-либо специальных органов либо их упразднения, издания или отмены соответствующих актов, приведения в соответствие с содержанием и целями договора внутреннего правопорядка в целом и т.д. Перечень и характер таких средств имплементации (осуществления) международным правом не определяется, поскольку это - область исключительно внутригосударственная. Таким образом, государство как бы дважды "пропускает" международный договор через свою волю: первый раз, когда оно в той или иной форме соглашается на юридическую обязательность для себя данного договора (путем подписания, ратификации, присоединения и т.д.), а во второй - посредством трансформации положений международного договора в национальное право. Однако международный договор не утрачивает своих качеств источника МЧП, поскольку в том, что касается его содержания, юридической обязательности его норм, они уже получили соответствующее волеизъявление рассматриваемого суверена. Непреложным также остается и другой постулат науки международного права, касающийся правовой природы таких обязательств, - международный договор обязывает только государства, а не физических или юридических лиц, несмотря на то, что в ряде случаев внешне положения договора могут восприниматься как раз противоположным образом (и это особенно проявляется в международно-правовых соглашениях сферы МЧП, например, в Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980г.. или Конвенции о международной аренде оборудования 1988 г., или вексельных конвенциях 1930г., подписанных в Женеве, и др.) - как обязательство, взятое на себя и подлежащее реализации именно государством. Заключается же оно в обязании подвластных государству субъектов национального права следовать положениям, сформулированным в договоре (формы и средства такого обязывания определяются самим государством). Таким образом, рассмотрение международного договора в качестве источника МЧП возможно при непременном условии отказа от формально-юридического подхода к соответствующим квалификациям.
Решение вопроса о международном обычае как источнике МЧП в принципе аналогично тому, как это происходит в случае с международным договором. Л.А. Лунц указывал, что особенно часто применяемые в сфере международного хозяйственного оборота обычаи - это обычаи международной торговли. Всякий раз, когда речь идет о международном обычае в аспекте источника МЧП, необходимо иметь в виду, что он должен быть "освоен" государством, т.е. признан им в соответствии с критериями, свойственными квалификации обычая как такового в качестве источника права.
Наконец, судебное решение (прецедент) как отдельный вид источников МЧП не представляет особых трудностей в смысле квалификации его в качестве такового, если это касается практики государств, устойчиво следующих системе "общего права", а также ряда континентальных стран (Франция, Германия, Венгрия и др.). Для ситуации в РФ в этом плане характерно то, что судебное решение не признается источником права де-юре, хотя де-факто оно таковым является, по поводу чего в юридической литературе высказывались соответствующие соображения.
Источник: Энциклопедия юриста
